Почему нужно идти учиться на археолога в Новосибирский государственный университет? На этот и другие вопросы отвечает студентка 3 курса Гуманитарного института НГУ Алёна Деревнина.
Новосибирский государственный университет занимает 1 место среди российских вузов по предмету «Археология» в международном рейтинге QS University Rankings: by Subject. Готовят специалистов в этой области в рамках направления «История» Гуманитарного института НГУ. Как учат археологов в вузе и что вообще представляет из себя профессия рассказала в интервью студентка 3 курса ГИ НГУ Алена Деревнина.
— Расскажи, пожалуйста, свою историю. Как ты попала на «Археологию» в НГУ?
— История у меня на самом деле забавная. Изначально я поступила на «Журналистику». Отучилась там год. Меня все вполне устраивало: очень нравились преподаватели, курс, все было в моей жизни хорошо. А потом наступило лето 2020 года и у меня начались финансовые трудности. Начала искать работу, но не складывалось. И тут мой друг сбрасывает мне объявление, что проходит набор в археологическую экспедицию, где платят довольно неплохие деньги. Я подумала, что надо ехать. Это было начало учебного года, но отпроситься получилось — преподаватели пошли навстречу. Так я на целый месяц уехала в «поля», в Кемеровскую область близ поселка Тайлеп, на спасательные раскопки.
Спасательные раскопки (спасательная археология) — раскопки, проводящиеся на месте, где планируется застройка или иное техногенное вмешательство человека. Прежде там проводится государственная историко-культурная экспертиза. Если обнаруживаются археологические объекты, то проводятся экстренные спасательные раскопки.
В экспедиции я задумалась о том, что не горю профессией журналиста, не планирую плотно связывать с этим свою жизнь. Мне просто нужно было базовое образование. Вернувшись, я поняла, что пора что-то менять, и, спустя полгода, решилась перевестись с одного направления на другое.
— А что вообще такое археология? Кто такой археолог?
— Вопрос очень сложный. Археология — это наука, конечно. Но я не скажу, что наука гуманитарная. Сейчас в археологии столько естественных дисциплин, что это однозначно дисциплина на стыке различных сфер.
Археология — это, своего рода, образ жизни, как и, наверное, любое дело, которым ты занимаешься профессионально. Археолог — это исследователь, в первую очередь, человек, которому вечно мало, которому всегда нужно что-то новое, у которого это жажда не заканчивается: жажда полей, жажда изучения материала, с которым ты работаешь. Я считаю, археолог — это человек, который должен уметь удивляться, уметь восхищаться. Археология — это возможность подержать в руках историю.
— Что бы ты посоветовала абитуриентам, чтобы подробнее узнать о профессии? Как им понять, что это то, чем они могли бы заниматься в будущем?
— Чтобы подробнее узнать о профессии, возможно, стоит что-то почитать, что-то посмотреть, пообщаться с теми, кто уже учится. И я считаю, для археологов все-таки очень важно съездить в «поле». Ты должен понимать, что будешь работать не только в кабинете. Может быть есть условные два процента археологов, которые не ездят в «поля», но это большая редкость. Да и зачем? Честно говоря, полевая археология настолько большая часть нашей работы, что игнорировать и отказываться от нее — это как-то даже бессмысленно.
— Расскажи про обучение. Как построен учебный процесс?
— Весь первый курс студенты направления «История» учатся вместе. После первого курса все историки едут на полевую практику. Она у нас проходит не в одном месте, а на разных исследовательских точках. Чаще всего это стационар «Денисова пещера». Также это какие-нибудь спасательные работы. В мой первый год была Хакасия или Тартас, памятник Средневековья. Разделяются все по собственному желанию — кто куда хочет, тот туда и едет.
Полевая практика длится три недели. За это время студенты успевают понять и почувствовать на своей шкуре, что такое «поле». Также там проводятся различные лекции, мастер-классы, семинары.
В начале второго курса историков делят на три группы: «История России», «Всеобщая история» и «Археология и этнография», где появляются специализированные предметы. И после второго курса уже только студенты-археологи едут на практику.
У археологов есть множество практических занятий, например, это такой предмет, как «Полевая археология» или «Реставрация», на которой мы пробуем то, о чем нам рассказывают в теории. Это и «Экспериментальная археология». Там мы, например, кололи камень, лепили керамику, с деревом различные манипуляции производили, нас учили работать с микроскопом. Что еще мне очень нравится в процессе обучения, это то, что ты можешь выходить на контакт с настоящими учеными, большинство из которых очень рады делиться своим опытом и студентов подготавливать.
— Наверное, самое романтичное во время учебы — полевая практика. Расскажи, пожалуйста, про нее подробнее.
Ох, рассказывать про полевую практику... Это надо показывать, видеть, чувствовать слышать. Конечно же, там надо побывать и это нужно разделить. Но если в двух словах, или даже в трех, полевая практика — это нечто среднее между полноценной работой на археологическом памятнике, детским летним лагерем и школой взросления. Полевая практика, помимо того, что дает тебе не хилые практические навыки, даже если ты до этого вообще ни разу не держал в руках лопату, топор или другие инструменты, она дает тебе небывалый человеческий опыт: опыт жизни и работы, общение в коллективе. Опыт, который ты не получишь, наверное, нигде.
— Какие преимущества ты бы могла выделить в «Археологии» НГУ?
— Разговаривала с коллегами из других университетов, и все восхищаются, например, тем, что у нас есть полевая практика с первого курса. Считаю, это огромное преимущество. Это очень полезно и необходимо. Я благодарна университету за возможность поучаствовать в таких крупных исследованиях, как, например, та же Денисова пещера, где работы ведутся с 80-х годов прошлого века.
НГУ дает фундамент для того, чтобы уйти дальше в науку. Способствует этому, конечно же, сотрудничество с Институтом археологии и этнографии СО РАН. Буквально со второго курса мы занимаемся уже собственными исследованиями. Для многих студентов из других университетов это просто что-то неслыханное. А мы уже всерьез, возможно, без должной скромности, считаем себя, пусть молодыми, пусть начинающими, но учеными. И это позволяет нам именно наш университет и наш институт.
— Кем можно пойти работать после выпуска?
— После выпуска можно пойти работать непосредственно в Институт археологии и этнографии СО РАН, который находится у нас в новосибирском Академгородке, или в Институты археологии в других городах страны. Можно пойти работать учителем истории, можно уйти в ту же спасательную археологию (это немного не про науку, но про заработать денег). Можно пойти в частную спасательную археологию — это фирмы, которые тоже получают открытые листы на раскопки, на исследования. Еще у нас многие работают в музеях.